Рукоделие

В Рязанской губернии различаются рязанское, скопинское и михайловское кружево. К ним надо добавить изделия жительниц города Зарайска. В самой Рязани и пяти ее пригородных слободах (Ямской-Касимовке, Ямской, Рыбной, Троицкой и Борках) плели тонкое, многопарное. Именно здесь в начале XIX века возник кружевной промысел, существующий и поныне

В Рязанской губернии различаются рязанское, скопинское и михайловское кружево. К ним надо добавить изделия жительниц города Зарайска. В самой Рязани и пяти ее пригородных слободах (Ямской-Касимовке, Ямской, Рыбной, Троицкой и Борках) плели тонкое, многопарное. Именно здесь в начале XIX века возник кружевной промысел, существующий и поныне.

Старинных работ конца XVIII — начала XIX века сохранилось очень мало. Они сделаны из тонкого сурового льна с обводкой контуров фигур шелком разных цветов и довольно широки: по 10-15 см. Судя по названиям городского рязанского кружева — «травчатое», «ветка травчатая», «ветка с виноградом», — основные орнаментальные мотивы были первоначально растительными. Эти названия сохранились и впоследствии, но сами узоры настолько геометризировались, что в изделиях конца XIX столетия можно только догадываться об их растительной основе.

Типичный рисунок, возникший еще в XVIII и повторяющийся весь XIX век, состоит из узкой волнистой полосы с короткими отростками. На фоне между волнами помещены схематично изображенные павы. Зубцы края треугольные, плоские. В промежутках и на фоне — решетки крупного рисунка, сквозные розетки и закидки. В первой половине XIX века он выплетается в белом льняном материале и несколько укрупняется. Фигуры пав чередуются с двуглавыми орлами и получают четкий силуэт, более реальную трактовку. Нижняя кромка края становится ровной, в виде полосы крупной решетки с равномерно повторяющимися сердцевидными листиками. Ясный рисунок, рельефная скань и обилие сквозных элементов делают этот край не менее красивым, чем его ранний прототип, несмотря на тонкую нить, цветные и серебряные обводки, усиливающие декоративность последнего. В еще более поздних вариантах мотива из-за толстой пряжи рисунок упрощается, теряет сквозные детали, а обводка шерстью ярких тонов сообщает ему некоторую грубоватость.

Несмотря на названия, узоры из Ямской слободы «обрывной черенок» и «двадцать огурчиков» являются чисто геометрическими. Большие овальные насновки «огурчики» покрывают весь фон, среди них цепью проходят разного размера ромбы полотнянки. «Обрывной черенок» — один из вариантов сквозной косой клетки с ромбовидным заполнением, которая была в это время принята по всей России. Также обманчивы названия «корабли» и «полукорабли»: они совсем не изобразительны. Главный мотив имеет ладьевидную форму, и ромб над ним может напомнить парус, но название возникло позднее, чем появился сам узор. Наблюдается сходство этого мотива со средней частью рязанского узора XVIII века. «Корабли» и «полукорабли» различаются деталями. «Круги» — это ромбы с городками, крупные, распложенные на фоне разных рисунков. Все кружево с орнаментом этого геометрического типа шло на отделку простыней.

В работах рязанских кружевниц были очень распространены и волнистые растительные мотивы. В начале XIX столетия они исполнялись цветными шелками с введением металлической нити. Например, темно-зеленым шелком холодного тона выплетался фон и сетчатый волнистый стебель с лапчатыми листьями, обведенный серебряной сканью. Золотисто-желтая шелковая скань образует внизу трилистники, а вверху линейную полоску. Нижняя кромка кружева ровная, с зелеными отвивными петельками. Контраст холодной зелени и серебра с золотистым тоном скани создает очень напряженный колористический эффект.

Аналогичный волнистый узор середины XIX века выплетен полотнянкой, красивая решетка — ее разновидностью «паучками»; нить довольно тонкая, льняная. Темная нить в первом варианте оживлена игрой света в сетчатом плетении, а простая решетка имеет достаточную и достижимую только в шелке плотность, чтобы выделить сетчатый узор. Во втором, льняном варианте «паучки» согласовывают плотный узор и прозрачные ячейки фона. Этот пример показывает творческий характер исполнения русскими кружевницами традиционных и широко известных узоров.

Третий вариант того же рисунка, носящий название «речка с виноградом», говорит о геометризации растительных форм: плавный волнистый стебель превратился в зигзагообразный, на нем появились городки. Лист оторвался от стебля, приобрел форму ромба с городками. Несмотря на суховатость рисунка в целом, плетение из очень тонкой бумажной нити дает мелкую решетку, на которой сетчатый узор приобретает воздушность. Этот образец относится к третьей четверти XIX столетия. История узора показывает, что в течение одного века он потерял первоначальную красочность, затем была утрачена и живописность растительной формы посредством геометризации.

Помимо традиционных геометрических и растительных, в рязанском есть группа рисунков, очевидно связанных с западноевпроейскими. За неимением достаточно тонкой льняной пряжи, как в прототипах, их делали из хлопчатобумажной. Полотнянка в этих работах почти отсутствует, тюлевый фон и решетки внутри фигур, выведенных лишь одной сканью, дают им воздушность. Сами узоры незатейливы: ряд «огурцов» одновременно служит основным мотивом и зубцами края так же как волнистые цепочки скани вдоль его кромки иногда с отвивными петельками.

С течением времени техника плетения парного кружева в Рязани упрощается. Для исполнения большей части вещей в конце XIX века требовалось 20 пар. Только один рисунок плелся на 80 парах, но его тонкость, изящество, особенно в изделиях Борковских мастериц, позволяют считать Рязань одним из главных мест производства легкого кружева в России.

Рязанское кружево в целом — крупное явление в русском прикладном искусстве. Особенно оригинальный, самобытный характер оно получило в городе Михайлове и Михайловском уезде Рязанской губернии. Небольшой городок Михайлов расположен на берегах реки Прони, в 70 км к юго-западу от Рязани, и еще на рубеже XIX и ХХ веков имел вполне сельский облик. В XVI столетии в возникновением засечной полосы — оборонного рубежа Московского государства, — сюда было переселено значительное число московских служилых людей. Новые жители долго не смешивались с основным населением. Они принесли сюда многие навыки, ранее неизвестные коренным жителям. Свободные от крепостного угнетения, московские переселенцы активно занимались различными ремеслами. Именно в среде пришлого населения, превратившегося в государственных крестьян, возникло кружевоплетение в виде промысла, вероятно, в первой половине XIX столетия.

В разное время здесь господствовали разные типы кружевного плетения. Вначале это было тончайшее многопарное кружево «рязанского манера» и «травчатое», а также сцепное. Расцвет сцепной техники относится к 1820-1840-м годам, на языке михайловских кружевниц она называлась «выкладывать вавилоны». Такими «вавилонами» обрисовывались деревья, кусты, птицы, звери, фантастические животные и другие постоянные мотивы русского изобразительного орнамента.

Своеобразие михайловского плетения заключается не только в редкости сюжетов и динамичности их выражения. Оно имеет и своеобразный колорит: льняная узкая полотнянка часто украшена металлической сканью, а фон и внутренние части фигур заполнены коричневым, охристым, черным и темно-зеленым шелком различных оттенков. Цвета располагаются отдельными пятнами и создают совершенно особую переливчатую поверхность.

Шедшее на украшение белья и платья кружево «рязанского манера», и «травчатое» для постельного белья, и сцепное для полотенец — все приобреталось купцами в приданое дочерям. Но с годами михайловское купечество беднело, такие ценные отделки становились для него недоступными, поэтому в конце XIX века лишь в двух-трех семьях в городе умели исполнять трудоемкое многопарное плетение. Еще раньше исчезло сцепное.

С бытом рядовых горожан Михайлова и его окрестностей связан третий из распространенных здесь способов плетения — численный. Именно местное численное кружево получило широкую известность под названием «михайловского», и, несмотря на то, что здесь этой техникой пользовались деревенские плетеи в самых различных губерниях, именно здесь сложился в XIX веке кружевной промысел, в основе которого лежало только численное плетение. Большинство его узоров исполнялось на 10 парах коклюшек, а это в 3-4 раза меньше, чем в деревенском кружеве Вологодской и Орловской губерний — прославленных центрах русского кружевного производства.

Находясь среди крепостного населения, которое в силу своей угнетенности не могло думать о таком кропотливом деле, как кружевоплетение, михайловские мастерицы нашли среди него постоянный сбыт своим работам. Их кружево широко распространилось, выйдя за пределы Рязанщины. Им украшали свои наряды крестьянки Тамбовской, Тульской, Орловской губерний и южных областей России, и на Украине.

Занятие, дающее постоянный заработок, было подхвачено в целом ряде селений Михайловского уезда, жителями которых являлись свободные государственные крестьяне. К 1880 году насчитывалось, в городе и в уезде, 2070 кружевниц. В 1896 году их было уже более 3000, а перед первой мировой войной — 10000. Расширялась и территория, охваченная промыслом: в 1880 году — 12 слобод с выселками, а в 1912-м — уже 28 селений в пяти волостях. Характерно, что в Михайловском уезде и после отмены крепостного права кружевной промысел не был воспринят в среде бывших крепостных крестьян. Он оставался в руках лишь старых московских переселенцев, то есть людей издавна свободных. Только в 1910-е годы появляются кружевницы в бывших помещичьих деревнях.

Во второй половине XIX века михайловское кружево становится предметом торговли не только внутри России, но и вывозится за границу как посредством продажи на Нижегородской ярмарке, так и специально в Турцию и в Иран. В Михайловском уезде ежегодно выплеталось 1500000 аршин различных рисунков, и все оно распродавалось. Много этого кружева стали потреблять обе столицы — Петербург и Москва в связи с общим увлечением национальными формами русского быта.

Чем же так привлекательно михайловское кружево? Чем оно отличается от произведений других центров этого вида искусства в России? Очевидно, тем, что нигде, кроме города Михайлова и его уезда, численное кружево не получило такого своеобразия рисунков и красочности. В нем с наибольшей полнотой выразился народный вкус к простоте и ясности напряженного по цвету орнамента. Недаром оно получило такое большое распространение в крестьянском костюме разных местностей. Плотное, оно как нельзя лучше дополняло одежды из тяжелых тканей закладной техники и грубого полотна, сочеталось с яркой узорочностью тканья и вышивок. Кружево рассматривалось народными мастерицами не изолированно, а с учетом его назначения и его роли в завершении праздничной одежды.

Старинный костюм сельских михайловских жительниц включал передник-«занавеску» с рукавами и спинкой. Прекрасной работой отличались занавески из сел Жеславля и Стубло. Передники украшались специально для них исполненными кружевной прошивкой и краем особенного рисунка. По существу это были прошвы. Кружево в виде прошвы, имело узорные закраины; верхняя кромка была простой, а зубчики выплетались отдельно и затем пришивались снизу. В каждом куске, соответствовавшем ширине подола передника, помещалось десять разных по форме мотивов.

Повторения встречаются редко. Известны около 30 типов таких изображений, есть и варианты. Одни из них в геометризованном виде, но красиво и живо передают части дерева — ствол, ветви, плоды; другие далеко отходят от реальной формы, превратившись в столбовидные фигуры. Но все они декоративны, сочны и орнаментальны по рисунку. Сам узор плелся из чисто белой и очень пухлой хлопчатобумажной нити, а фон — из льняной, поэтому фигуры узора выделяются белизной и высоким рельефом на теплом желтоватом тоне льна.

С появлением анилиновых красителей во второй половине XIX века хлопчатобумажная пряжа стала окрашиваться. Тогда возникло еще большее разнообразие элементов, не только рисунка, но и расцветки: как ни повторялись в ряду фигуры узора, так не повторялся и цвет этих фигур. Но все-таки при большей нарядности цветного кружева строгий колорит двух оттенков белого цвета гораздо тоньше, красивее.

В конце XIX века михайловские горожанки сменили свою старинную одежду на юбки и кофты — обычный костюм городских мещанок. Со старинной одеждой исчезло и кружево.

Оригинальным предметом сельской женской одежды Рязанской и Тамбовской губерний были «навершники» — род широкой и короткой туникообразной одежды с небольшими рукавами или вовсе без них. Их надевали поверх рубахи, украшенные рукава которой были на виду. В плотное домашнее полотно навершников вшивались по вертикали по две кружевные прошвы, спереди и сзади. Оригинальны выплетенные из толстой красной пряжи прошвы для навершников. В них включалась нить, зеленая, или желтая, рисующая узор сканью в виде цепочки или зигзага: скань, чаще всего витая, или сама образует узор, или подчеркивает его рельефом.

Подолы навершников, передников-«занавесок», мужских и женских рубах, и других предметов одежды и домашнего убранства заканчивались обычно кружевным краем. Самая примитивная форма михайловского края, использовавшаяся в одежде и предметах домашнего убранства, представляет собой сплошную одноцветную полосу со слабо выраженными прямоугольными зубцами. Иногда зубцы бывают ложными: просто на самой полосе (прошве), выводились сканью прямоугольные контуры, похожие на зубцы. Они назывались «сухариками». Это самый простой тип михайловского зубца.

Иногда край заканчивался пересекающимися петлями полотнянки, которые перемежались цветом. Название их утрачено, но в конце XIX века насчитывались десятки вариантов в рисунке, цвете и материале. Завершая полосы очень плотного плетения, такие петли-зубцы напоминали галун, тесьму, и может быть, поэтому в некоторых местах это кружево именуют «позументным» или искаженно «прозументным». В Михайлове понятие «зубец» сохранило свое древнее название — «город», «городок».

Михайловские плетеи создали несколько типов «городов». Они составляют своеобразие местных кружевных краев. Круглый «городок» в виде широкой петли разреженной фактуры соответствует своему названию. «Гребешки» действительно напоминают гребень петуха. У них веерообразная форма и снизу всегда петли плетешка. Треугольный зубец со скругленным основанием распространен повсеместно и не имеет особого наименования: просто «городок». Известны зубцы, состоящие из двух треугольников, соединенных основаниями. В каждой местности их называют по-разному. В Михайлове они получили очень точное имя — «мысы», «мыски», и бывают и белыми, и цветными. Потом появились оригинальные варианты: если обе половинки зубца различаются цветом, он называется «половинчатым», если же «мысок» снизу отмечен полоской другого цвета, его называют «полмысок».

Очень популярным в Михайлове было кружево под названием «бубенцы» с зубцами в форме полукруга; плетение плотное, полотняное. Их рисунок всегда один, но как многообразны его трактовки: и фактурой — плетеньем в разных направлениях, дугами, наклонными и расходящимися веером полосками, с закидкой, с решеткой в середине; и цветом, и выявляющим контуры зубцов, то отделяющими их друг от друга. «Бубенцы» любили и разрабатывали с большим вниманием. Им близки «отметные» зубцы. Своеобразным изобретением михайловских кружевниц был красивый и крупный зубец «балалайка», который напомнил плетеям известный русский музыкальный инструмент. В середине XIX века он был заимствован плетеями Орловской и Калужской губерний, ведь михайловское кружево продавалось во всех деревенских лавках средней полосы России.

Самый нарядный зубец — «павлинка», выполненный обычно нитями двух-трех цветов. Он образован радиально расходящимися полосами с узорчатыми разделками между ними. «Павлинка» окаймляется плетешковой цепочкой.

В ходу у михайловских кружевниц были другие, малоупотребительные, или даже забытые ныне зубцы в виде елочки, трилистников, с различными типами цветной обводки. В кружеве любых местностей есть много круглых и овальных мотивов. И в михайловском их несколько: сквозные «колечки», образующие цепочки; «копеечки», сплетенные приемом перевива в виде решеточки; «сливка» — овальное кольцо с разработкой внутри; ее круглый вариант «репка». Ряд «репок» обычно соединяется насновками, получается несложный, но привлекательный рисунок, в котором перемежаются плотные, сквозные и полупрозрачные элементы. В конце XIX века «сливка» была невзрачным узором. Само наименование, наверняка, возникло не только от овальной формы мотива, но и от преобладания в нем синего цвета.

Разнообразно использование в михайловском кружеве и полотнянки, которая применяется не только в фоне или закраинах, но и в качестве основы самостоятельных узоров, довольно крупных и необычных по конфигурации. Общеизвестный мотив «паучок», представляющий собой маленький овал полотнянки, связанный с другими двойными нитями, также входит во многие местные рисунки, но называется «мушкой». Таким же распространенным мотивом в русском кружеве является «пышечка», зовущаяся в других местах «денежкой». Михайловский «паук» состоит из почти квадратной полотнянки с плотными плетешковыми соединениями. Сильно удлиненные узкие овалы, выполненные приемом насновки, называются «рыбками». Рождение названий в кружеве геометрического рисунка является результатом последующей ассоциации, а не заранее заданным сюжетом. Русское кружево в целом насыщено изобразительными элементами. Численное михайловское их не знало.
Примерами комбинации известных мотивов, дающей в результате новый рисунок, может служить использование фигуры «копеечка». Край «копеечки» в сочетании с зубцами «мысок» рождает узор «вороньи глазки». Помещенные в три ряда, они называются «маковыми» — плод фантазии мастериц Маковской области, в которую входили Зарецкая слобода, Стрелецкие Выселки и село Серебрянь. Все три рисунка непохожи, хотя в их основе лежит один и тот же элемент.

В состав численного михайловского кружева входили многие традиционные мотивы, применяемые в парном, но его характеру соответствовали только самые простые, четкие и крупные фигуры. Они были созданные мастерицами, в первую очередь, в городе Михайлове. Постепенно их перенимали в пригородных слободах — Прудской, Козловской, Стрелецкой, Щетининской, Плотниковской, в расположенной возле города деревне Телятникове.

К таким мотивам, сложившимся еще в русском металлическом кружеве XVIII века, относится «речка», которая сопровождается любыми закраинами, заканчивается любыми зубцами по выбору плетении, а сама может быть разной фактуры — полотняной или сетчатой. Узор исполняется 18-220 парами коклюшек. В Михайлове речка нашла новое решение в совсем иной разработке и зовется «змейкой», или «куриной лапкой».

В различных местах создавалась своего рода специализация определенных типов узоров. В огромном селе Виленьи было несколько сот кружевниц, и все они плели только самое узенькое кружевце, шириной 2-2,5 см. При такой ширине нельзя сплести какой-нибудь сложный узор, и поэтому оно состоит, главным образом, из вариантов полотнянки, ее самых миниатюрных элементов. То это цепочка «копеечек», то мелкие продолговатые формы «кудрявчики», то сетка с полукруглым городком «горошек», то решеточка определенного рисунка «пила». «Пилкой» называют мотив из насновок с петельками на зубчиках. Такие отвивные петельки в Михайлове именуются «ноготками». Есть своя прелесть в этом незатейливом, каком-то наивном и в то же время изящном кружеве. Недаром мастерицы дали ему другое ласковое имя — «узятки».

Широкое кружево, помимо самого Михайлова, плели в четырех селениях — Пушкарях, Новопанском, Рачатниках и Стрелецких выселках. Одним из самых известных михайловских узоров широкого кружева является «отметный», рожденный комбинацией «большого паука» и «лепешки» с зубцами «бубенцы».

Все рассмотренные типы численного михайловского кружева являются мерными. В нем никогда не существовало таких форм, как оплет или вставка. Это ограничивало возможность новых творческих поисков мастериц. Рост промышленной продукции вытеснял изделия ручного производства. В кружеве конкуренция привела к снижению качества. Однако михайловские плетеи пострадали меньше всех, что объясняется сравнительной устойчивостью моды на этот род кружева и обширностью рынка сбыта среди крестьянского населения. Поэтому местный промысел сберег большинство рисунков, что явилось хорошим основанием развития кружевоплетения в советское время.

Помимо Рязани и Михайлова, третьим центром местного изготовления кружева был город Скопин. В XIX веке его населяли ремесленники, нем алую роль играли хлеботорговцы. Важнейших промыслов здесь было два: керамический и кружевной.

Кружевоплетением занимались в самом Скопине и пригородном селе Новикове. В XIX столетии исполнялись два типа кружева: тонкое парное, которое именовалось «рязанский манер» и потреблялось тут же зажиточными горожанами, и численное, продававшееся в деревни. Численное являлось традиционным, и, кроме того, на него оказывало влияние михайловское кружево. Парное же, как следует из названия, повторяло самые простые узоры рязанского. Об этом можно судить по тому, что коклюшек больше двадцати пар при его плетении не применяли. Только два узора требовали 42-43 пары.

В 1860-е годы кружевницы выработали и свой «скопинский» манер — очень простой, в виде волнистой полосы тонкой полотнянки с редкими связками на фоне. Плести его легко и быстро. Источником этому манеру послужил вошедший в моду гипюр «клюни». Французское название гипюра мастерицы заменили своим — «колуны». Наряду с ним имелся другой узор — «колеса». Сходный мотив назывался «огурцы». Всех скопинских узоров насчитывалось 28. Мастериц не заботило их обновление, поскольку спрос был постоянным.

Материал в промысле использовался разный. Небеленый лен давал приятный кремовый тон, шел естественный шелк-сырец без отбелки, а также черного и горохового цветов. В Скопине плели и из тонкой черной шерстяной пряжи. Хлопчатобумажная нить, белая, красная и синяя, употреблялись в численном плетении.

В начале ХХ века кружевной промысел проник во многие селения Скопинского уезда, не зная перебоев в продаже. Но высокое качество кружева сохранялось лишь там, где оно принималось через общественные организации. В настоящее время здесь по-прежнему плетутся мерные тонкие сорта.

В первой половине XIX века славилось и кружево рязанского города Зарайска. Оно никогда нее было здесь предметом торговли, то есть не оформилось в промысел: плели для себя в семьях богатых горожан. Как оно выглядело, можно сказать только предположительно. На Рязанщине в то время существовало сцепное кружево особого типа. Его отличительной чертой является чередование полотнянки и сетки на всем протяжении узора, благодаря чему оно приобретает своеобразную фактуру. Сами узоры растительные, очень густые, почти без фона. Цветочные мотивы заполняются сочными насновками, соединенными в розетки. Мерное кружево этого рода неизвестно. Сохранились только прошвы подзоров и законченные концы полотенец. Каждый предмет окаймлен со всех сторон полосой сетки, по которой сканью проложена цепочка их ромбов или треугольников. Это вторая характерная особенность кружева данного типа.

Все вещи выполнены из хорошо отбеленной нити, весьма ровной, но не тонкой. Декоративность целого достигнута большой сочностью насновочных мотивов и переходами от разреженной к плотной фактуре. И по характеру узора, и по материалу это кружево должно быть отнесено к городским произведениям искусства. Оно самобытно и не похоже ни на городское рязанское, ни на скопинское, ни тем более на михайловское. Так как в других городах Рязанщины, кроме Зарайска, кружевоплетение неизвестно, остается предположить, что это и есть зарайский тип сцепного кружева. Его качество в художественном отношении вполне допускает ту известность, которую заслужили в свое время работы зарайских горожанок. То, что достоверно, как местное плетение конца XIX века, не имеет ни одной из только что названных типичных черт. Оно не отличается оригинальностью, повторяя распространенные образцы. Видимо, описанное выше художественное кружево исполнялось только в первой половине XIX столетия.